Рашкин Валерий Федорович,
Депутат Государственной Думы Российской Федерации (г.Саратов)
Современной России еще далеко до такого
состояния демократии, когда с помощью прямого волеизъявления
народа можно будет решать острейшие вопросы государственной
жизни. Между тем в других странах институт референдума
работает, и работает очень эффективно.
Хрестоматийный пример – Швейцария, где на референдумах
решаются все важнейшие вопросы. Но и другие страны показывают
образцы, достойные подражания. Недавно мне пришлось в
составе думской делегации побывать в Норвегии, где мы
наблюдали совсем другую политическую культуру, нежели,
к сожалению, у нас, в родном Отечестве.
В Норвегии трепетное отношение к государственной независимости,
которую она обрела лишь в 1907 году, почтение к собственной
валюте, к законодательным актам, традициям, культуре.
Это проявляется и в упорном нежелании норвежцев вступать
в Евросоюз: хоть какое, а все-таки ущемление национальных
интересов. Дважды этот вопрос выносился на референдум,
и дважды народ говорил «нет». И хотя это мнение не разделяет
политическая элита страны во главе с королем — она-то
как раз выступает за сближение с Европой, — однако ей,
элите, и в голову не приходит отменять итоги референдума,
тем более запрещать его проведение.
У нас же все наоборот. Здесь и всенародный референдум
1991 года, на котором советский народ однозначно высказался
за сохранение СССР, — после чего Союз был тут же развален
беловежской «братвой». Здесь и референдум, с инициативой
проведения которого Компартия РФ вышла в прошлом году
и который за неделю был запрещен послушным президенту
и правительству большинством в Госдуме. Мы предлагали
вынести на всенародное обсуждение четыре вопроса, жизненно
важных для каждого россиянина: об отношении к купле-продаже
родной земли, о том, чтобы доходы от ее огромных природных
богатств шли в казну государства, а не в карман олигархов,
чтобы пенсии и зарплаты были не ниже прожиточного минимума,
а квартплата и коммунальные услуги не превышали десяти
процентов совокупного дохода семьи.
Чего проще, казалось бы: если вы провозглашаете себя социальным
государством, если по всякому поводу и без такового вещаете
с телеэкрана, что только о благе народа и печетесь, —
так спросите его, народ, что для него есть благо, а что
— зло! Спросите и примите его народную волю к исполнению.
Ничуть не бывало! Почему-то для Норвегии с населением
чуть побольше, чем в Саратовской области, воля народа
— закон, переступить через который не может даже король.
А для огромной России — половая тряпка, о которую власть
спокойно вытирает ноги. И что удивительно: народ наш продолжает
упорно голосовать за эту власть. Словно тест на выживание
проходит: сколько еще народ можно будет давить, втаптывать
в грязь, истреблять физически и морально.
Вывод из этого только один: надо научиться уважать самих
себя, лишь потом можно рассчитывать на уважение со стороны
других. Как случилось так, что наш народ оказался в таком
состоянии – задача для историков, а нам сегодня надо думать
о том, как выходить из этого положения.
Всем в обществе известно, что "персона у власти"
в наши дни – на самых разных уровнях управления – это
нередко тот, кто твердо и свято убежден, что его воле
(точнее – капризу и произволу) никто и ничто противостоять
не может.
Референдум же, сам факт его юридического присутствия,
говорит подобным деятелям: "нет, и на вас есть управа".
Это психологическая узда. И ее в наших российских условиях
мы, коммунисты, и дальше будем учиться использовать.
27
июня 2003
