Вячеслав Константинович Коломиец
Кандидат исторических наук
Ученый секретарь Института Сравнительной политологии Российской Академии Наук

Сегодняшняя Россия, по всей очевидности, многопартийна и политически плюралистична. Причем процесс становления многопартийности и политического плюрализма в основных своих чертах представляется завершенным. Существенно застопорилось, если не вообще прекратилось в прежних масштабах, дробление политического пространства, запущенное еще перестройкой и вылившееся тогда в войну за наследие КПСС. Что есть несомненное благо, если учесть, сколько общественной энергии было бездумно и понапрасну растрачено в деле партийного строительства на создание бесчисленных партий, движений, объединений, на поверку оказавшихся однодневками либо в лучшем случае обреченных на маргинальное существование организаций.

В его итоге сложился достаточно хрестоматийный, известный, например, по послевоенной республиканской Италии, вариант так называемой блокированной демократии, предполагающий «вечное» правление партии власти (что у нас заключено в ее почти что самоназвании, утвердившемся в современном политическом языке) и столь же «вечное» состояние оппозиционности для левых.

Если исходить из признания этого факта – достаточно непреложного, - то выборы у нас, имея все классические атрибуты, характерные для представительной демократии, вполне сопоставимы с соответствующими европейскими электоральными процедурами.

Еще одна линия сопоставления – нынешней избирательной системы с советской практикой выборов – долгое время была втиснута в прокрустово ложе известной догмы, зиждевшейся на противоположности «безальтернативность – альтернативность» выборов. Понятное дело, что при таком сравнении советская избирательная система заведомо проигрывала демократическим проектам реформирования электоральной процедуры, один из которых и был воплощен в жизнь. В пылу перестроечной и постперестроечной эйфории, разумеется, не были просчитаны все те риски электорального процесса (кстати, хорошо известные по многолетнему опыту западной демократии), которые не замедлили заявить о себе в России: подкуп избирателей и так называемые грязные политические технологии, давление административного ресурса и СМИ и т. п.

Если смотреть на выборы как на механизм отбора управленческих кадров, то данная функция вряд ли была основной в практике советской избирательной системы – для этого существовали иные механизмы. Впрочем, и нынешняя выборная практика также вряд ли является одним из основных механизмов пополнения правящей элиты.

Что до честности выборов, придания большей значимости избирательной борьбе и всему электоральному процессу, то задача достижения всего этого, несомненно, входит в предмет электоральной политики, включая в себя противостояние «черному» пиару, засилию административного ресурса. Этот аспект бывает почти всякий раз по-новому актуален, будь то общероссийские выборы или выборы местного масштаба.

Победой оппозиции на грядущих выборах можно будет считать уже тот результат выборов, который воспроизведет хотя бы нынешнее соотношение сил, не говоря уже о ситуации 1995 года, поскольку в условиях нашей блокированной демократии такой исход – едва ли не максимум возможного.

Вокруг неодолимости административного ресурса и давления официозных СМИ существует множество мифов и легенд, далеко не всегда сообразующихся с реальностью и тем не менее имеющих широкое хождение и кажущихся весьма убедительными. Весьма убедительными, поскольку они создают состояние определенного психологического комфорта, для части той же оппозиции, ибо дают ей возможности себя же убедить, будто, коль скоро административно-медийный ресурс неодолим, то посему на данном направлении и делать, в общем–то, нечего. Между тем, медийный фактор – если брать мировой опыт, далеко не всеобъемлющ, Например, в строительстве хрестоматийно медийной – «виртуальной», как принято считать – партии Берлускони в Италии, он играл большую, но не господствующую роль. Известно, что медийный успех подкрепляется там, особенно в периоды избирательных кампаний, партийным ресурсом традиционного, почти аппаратного типа. Одним словом, медийный фактор далеко не так всемогущ, как это принято считать.

Что касается прогноза итогов ближайших выборов, то есть вероятность примерного воспроизведения, с разницей в деталях, нынешнего расклада сил. Расклада, более или менее обеспечивающего «худой» социальный мир, рисковать которым сегодня вряд ли кто по-настоящему отважится.

10 августа 2003 г