Обухов Сергей Павлович,
кандидат экономических наук, заместитель директора Центра исследований политической культуры России

C возникновением в России в конце 80-х годов оппозиции, как легального и политически весомого социального института, возникла в стране и многопартийность. Можно утверждать, что в нынешней России существует несовершенная двухпартийность, где одним полюсом является партия власти в различных своих инкарнациях, от «Демократической России» Бурбулиса до «Единой России» Грызлова, а другим – КПРФ. Все прочие плюралистические флуктуации, с их претензиями на роль третьей силы, как показал исторический опыт, несостоятельны. В конечном счете, происходит одно - притягивание всевозможных третьих «политических флюсов» или «политического планктона» к одному из двух полюсов. И примеров тому несть числа. От переуступки генералом Лебедем своих сторонников Ельцину на президентских выборах 1996 года до метаний и шараханий экономиста Глазьева, вкусившего за свою недолгую карьеру ото всех блюд из всех политических меню на всех российских политических столах.

Выборы в последнее десятилетие двадцатого века играли в России роль механизма, легитимизирующего слом прежних и становление новых форм общественного устройства. Так было в 1989-1991 и в 1993 годах. Чуть было так же не произошло и в году1996.

Потенциальную смену нынешнего социально-экономического устройства несли кампании 1999-2000 годов. В отличие от европейских стран, где на выборах состязаются партии, определяющие свои программно-политические цели в рамках одной, существующей системы, в России все последние полтора десятка лет выборный процесс строился по другой парадигме. Это было состязание партий, которые, с одной стороны, исповедовали принцип «эта страна», «умри Россия, лишь бы нам было благополучно», а с другой – «живи страна», «возродись держава, империя».

Вся эта схватка проходила под прикрытием процессов формирования представительной парламентской демократии, как нового института, призванного (объективно) согласовывать и реализовывать на практике интересы и потребности основных социально-экономических и политических групп российского общества, определять концепцию и программные цели развития страны и правила политической “игры” в ней.

Следует подчеркнуть, что российский менталитет воспринял парламентаризм как одну из главных ценностей “постсоветской эпохи”. В результате институт парламентаризма на рубеже 80-90-х годов получил более высокую легитимацию, чем все остальные государственные и общественно-политические учреждения. Кроме того, столь высокая степень общественного признания обусловливалась и апелляцией к эмоционально-волевому, а также харизматическому началам, которые воплощали политические лидеры, избранные в новые российские представительные учреждения. Общественное признание новых институтов парламентаризма было таково, что на них прямо или косвенно замкнулся почти весь спектр бытующих в обществе социально-политических ориентаций и ожиданий.

За неполное десятилетие российская выборная система, парламентаризм прошли путь активной эволюции, сравнимый по интенсивности, глубине и итогам преобразований с 50 –100-летним этапом развития многих западноевропейских обществ.

Здесь можно выделить следующие этапы.

Если сравнивать советскую выборную практику и современную российскую избирательную систему - с точки зрения более эффективного, лучшего отбора управленческих кадров, то однозначно можно сделать вывод в пользу советской системы. По общему признанию, управленческий уровень во всех структурах российской представительной и исполнительной власти потрясающе низок.

Выборное состязание двух антагонистических политических лагерей предопределяет и характер выборных кампаний в России, отличный от того, что существует в так называемых «западных демократиях». Выборы в современной России изначально не могут считаться честными, т.е. отражающими действительные политические ориентации граждан. И здесь дело не только в пресловутом административном ресурсе партии власти, ее монополии на электронные средства массовой информации. Итоги выборов в нынешней России показывают действительное соотношение сил, но в плане не политических ориентаций граждан, а умения партии власти и оппозиции реализовать имеющиеся у них ресурсные потенциалы: морально-политический, административный, информационный, организационный, финансовый.

Неспособность оппозиции конвертировать свое морально-политическое преимущество, развить организационный потенциал предопределяют те хорошие, но… не победные результаты, которые она получает в ходе выборов. Иначе никак не объяснить, почему в левой, государственнической - по доминирующим в ее народе политическим ориентациям - стране власть находится в руках сил, исповедующих противоположные политические взгляды и принципы и реализующих разрушительный для страны курс.

Что касается выборной кампании в Думу 2003 года, то она кроится по старым лекалам и успешно отработнным партией власти технологиям. Когда говорят об интриге выборов 7 декабря 2003 года, то имеют в виду главное: кто займет первое место – КПРФ или «Единая Россия», и получат ли пропутинские силы абсолютный, на уровне конституционного большинства перевес сил.

Если судить по той траектории, на которую вышла выборная кампания в августе 2003 года, то сейчас и правда можно прогнозировать лидерство «Единой России», а также результат, сулящий сторонникам Путина конституционного большинства. Здесь есть только один внешний ограничитель, который может сбить «Единую Россию» с той высокой орбиты, на которую она вползла за полгода пред-предвыборной кампании. Это внутриэлитные разборки, внутриклановые противостояния внутри партии власти. А также возможный дефолт на Украине, который может резко осложнить экономическую ситуацию в России. Плюс к ним кое-какие иные внешние обстоятельства.

Возможно, правда, и иное – то, что КПРФ удастся раскочегарить свою «предвыборную машину» до скорости, на которую уже вышла «Единая Россия». Но это во многом будет зависеть от некоторых очень серьезных моментов, в числе которых личностный фактор. Судя по нынешнему этапу предвыборной борьбы и состоянию оппозиции, интрига выборов не в том, насколько сильно проявит себя КПРФ, а в том, насколько слабо реализует свой колоссальный ресурс «Единая Россия».

15 августа 2003 г