Сергей
Павлович Обухов,
кандидат экономических наук,
заместитель директора Центра исследований политической
культуры России
Современная
Россия – что это такое?
Современный
трансформационный процесс в России – это нарастающий исторический
регресс, на фоне которого советская имперская эпоха на
уровне массового менталитета все более становится светлым
мифом, тем «назад в будущее», которое только и способно
обеспечить выживание нации
Традиционным
стало определение нынешнего состояния российского общества
как переходного, находящегося в процессе трансформации.
Одни понимают это как переход от так называемого тоталитаризма
к неким свободному рынку и демократии. Другие – как исторический
регресс, возврат в прошлое, дикий капитализм 18-19 столетий.
Третьи говорят о «штрафных кругах» истории, которые наматывает
современная постсоветская Россия. Все в разной степени
правы и не правы, так как нынешнее социально-экономическое
и политическое пространство имеет «дырчато-пупырчатую»
структуру, где все расширяющиеся провалы в уклады прошлых
и позапрошлых веков чередуются с сужающимися островками,
сохранившегося наследия и структур советской имперской
эпохи, и небольшими вздутиями, наростами, зародышами новых
отношений, потенций.
В итоге мы видим сегодня многие классические противоречия
в превращенных, а нередко и в извращенных формах.
Например, в отношениях собственности – ключевую роль для
политического доминирования и закрепления имущественных
позиций стали играть отношения собственности на средства
производства информации, особенно самое массовое и доступное
из них - телевещание. В социальной структуре нет никаких
выкристализовавшихся общественных классов, кроме компрадорской
буржуазии. А вся остальная социальная масса предстает
в виде расплава, скопления атомов-индивидуумов, выполняющих
одновременно разные социальные роли. И это происходит
на фоне расширяющегося процесса маргинализации, захватывающего
все более обширные слои.
Пока постсоветская Россия работают в режиме кристалла-полупроводника,
полюса власти которого "закорочены" таким образом,
чтобы не пропускать импульсы развития. Поэтому сегодняшнее
состояние России – это нарастающий исторический, социальный,
экономический, политический регресс, при котором советская
имперская эпоха – на уровне массового менталитета – все
более становится светлым мифом, тем «назад в будущее»,
которое только и способно обеспечить в ближайшие годы
выживание нации. Формула дня для России: "шаг назад
– два шага вперед" и есть прорыв в будущее.
Для власти же нынешний трансформационный период – это
не топтание на месте, а так называемая «предпродажная
подготовка» страны к переводу ее в разряд мировой периферии
и трофея для более удачливых геополитических конкурентов.
И этот процесс «предпродажной подготовки» осуществляет
последовательно и успешно.
Прожирание советского имперского наследия, прожигание
дотла морально-нравственных скреп российского общества,
все это способно в конце концов, вызвать на поверхность
общественного бытия инфернальное Нечто, геополитический
распад страны и исчезновение русской нации как таковой.
Таковы все более зримые конечные цели длящегося вот уже
более полутора десятилетий «переходного периода».
И, наверное, являются великими оптимистами те, кто полагают,
будто этот «переходный период» удастся затормозить, как
только будет добито советское наследие. Вот тогда–то страна
окончательно и будет вытеснена на мировую периферию и
испытает еще более страшное национальное унижение. А возпроизводящееся
социальное неравенство, наконец, сформируется в традиционное
классовое общество со всеми его конфликтами. Ну а затем
не исключено – разрешение вопроса по образцу 1917 года,
дай Бог, без известных издержек.
Хотя форточка исторических возможностей, открывшаяся для
большевиков в 1917 году, когда «сегодня рано, а завтра
поздно», вряд ли откроется вновь.
Как известно, "переполюсовка" российской истории
на "штрафные круги", осуществленная новым правящим
классом на рубеже 80-90-х годов, имела камуфляж в виде
борьбы за новый «чудодейственный» институт представительной
парламентской демократии. На нее вначале прямо или косвенно
замкнулся почти весь спектр бытующих в обществе социально-политических
ориентаций и ожиданий. Особенно была глубока вера в то,
что новый институт сможет согласовать и реализовывать
на практике интересы и потребности в их основных социально-экономических
и политических групп российского общества, определять
концепцию и программные цели развития страны и правила
политической “игры” в ней, позволит России войти в некую
«цивилизацию», стать хотя бы Швецией, но с глобальными
претензиями и проектами, в масштабах СССР.
Крах иллюзий наступил быстро. И уже к средине 90-х во
весь рост встала проблема утраты общественного доверия
к парламентаризму, делегитимации его институтов, а значит
и всей нынешней системы власти. Которая ныне висит на
одном гвоздочке – «рейтинге последней надежды» президента
Путина.
Использование парламентского механизма в нынешнем его
виде в будущем представляется в таком контексте маловероятным.
Равно как и все современные российские политические силы
в нынешнем их состоянии вряд ли смогут генерировать объединяющие
идеи-концепции сродни той «Власть Советам!», что перевернули
общество и в 1917, и в 1989-90 гг..
Для прорыва из состояния нынешнего застойно-загнивающего
«переходного периода» требуются стечение слишком многих
маловероятных исторических случайностей. Возможно оно
лишь буквально по Промыслу Божьему. Внутри страны – возникновение
или трансформация из ныне существующих оппозиционных движений
некоей национально-освободительной организации (один из
ее исторических аналогов - Индийский национальный конгресс).
Вне страны – крах американского глобализаторского проекта.
И то, и другое в ближайшем будущем пока видится маловероятными.
Впричем и октябрь 17–го для его современников – включая
вождей партии большевиков – был не менее маловероятным.
Главное в другом: быть готовым в тот момент, когда маловероятное
вдруг делается более чем вероятным и даже реальностью.
Именно так, в конечном итоге история – "дама"
во всех отношениях и жестокая и ироничная – и проверит
качество политиков, их жизнеспособность.
20 мая 2003
